Биография Рио Фердинанда: #2SIDES. О позиции защитника

Он был способен чувствовать один вид угрозы, тогда как я имел чутье к другому виду, поэтому мы могли играть вместе даже с закрытыми глазами.

Однажды, когда я выступал за «Вест Хэм», наши центральные защитники не явились на игру. Тренер подошел ко мне и спросил: «Можешь сыграть на этой позиции сегодня?». Мне было около 15 на тот момент, и я был центральным полузащитником. Сказано – сделано. Должно быть, я выступил неплохо в том матче, потому что после игры он сказал: «Слушай, я хочу, чтобы ты играл на той же позиции на следующей неделе». Мне это совсем не понравилось! Я всегда жутко расстраивался, когда тренер просил меня сыграть сзади. Вскоре эта позиция стала постоянной. Полагаю, что переход в защиту был естественным процессом, но это однозначно никакого удовольствия мне не приносило. Ведь больше всего я любил водиться, пасовать, бить по воротам и забивать голы… и вот теперь меня заставили отнимать мяч и отдавать его другим людям, чтобы они занимались моим любимым делом!

После матчей у меня возникало странное чувство неудовлетворенности, даже когда мы побеждали. Мне казалось, что я ничего особенного не сделал в игре. Всего лишь не позволил другим футболистам забить. В чем прикол этого занятия? Так продолжалось несколько лет. Честно говоря, в течение всего начального периода своей карьеры я не получил ни капли удовольствия от успешно заблокированных мною ударов или предотвращения потенциальных голевых возможностей соперника. Я обожал моменты, когда мне удавалось сделать финт или хороший пас или просто пробежать небольшое расстояние, владея мячом. Стоит отметить, что мне нравилось гнаться за нападающим и обыгрывать его в скорости. Однако само искусство оборонительной игры оставляло меня равнодушным. Даже выступая за сборную Англии, я не стал по-настоящему наслаждаться функциями защитника. В случае поражения моей команды я не особо расстраивался, если мне удавалось «сделать что-то» на поле. Я шел домой после этого и за просмотром передачи Match of the Day с моими друзьями обычно говорил им: «Видели, как я могу?». Я гордился тем, что мне удался какой-то трюк или что-то подобное, например, в единоборстве с Аланом Ширером, однако меня совершенно не заботило то, что он забил гол или убежал мне за спину.

Так продолжалось до тех пор, пока я не перебрался в «Лидс», где отношение к игре начало меняться и взрослеть – тогда мой уровень начал по-настоящему расти. Должен поблагодарить Дэвида О’Лири, тренера «Лидса», за помощь, которую он мне оказал. Когда я принял решение покинуть «Вест Хэм», ко мне проявляли интерес из «Челси», но я хотел уехать из Лондона. Мне нужно было держаться подальше от огней большого города и всех тех приглашений в ночные клубы, от которых было очень трудно отказаться. Во время встречи с президентом клуба Питером Рисдейлом тот говорил о деньгах, но я его не слушал. Просто сидел там и думал – меня не волнуют эти суммы. Я все равно был уверен, что денег будет более, чем достаточно. Единственное, что волновало тогда, – сможет ли Дэвид О’Лири развить мой уровень. Я сказал: «Послушайте, господин Рисдэйл, при всем моем уважении, я бы хотел просто поговорить с тренером». И я поговорил, спросив о его планах, о том, что он видел во мне, в каком направлении я могу развиваться. Все его ответы были именно такими, какими я хотел их услышать. Он пообещал сделать из меня более классного футболиста. Дэвид говорил что-то типа: «Я хочу, чтобы ты тренировался более усердно. Я не буду давать тебе никаких поблажек. Будешь оставаться после тренировок и заниматься дополнительно. Тебе следует поработать над игрой головой, над концентрацией и над психологическим подходом к каждой игре».

Ключевой момент настал, когда я получил травму на первых минутах матча в Кубке Англии против «Кардиффа». Один из их игроков в борьбе за мяч наступил мне на голеностоп. По правде говоря, ущерб был нанесен еще до игры. Кто-то из ребят распилил пополам ботинки Рола Робинсона, и мы сидели и дурачились в раздевалке. Это была просто глупая шутка, которая очень нас развеселила. Когда я получил повреждение, тренер сказал, что я сам в этом виноват: «Ты травмировался, потому что до игры занимался черт-те чем». Он объяснил, что я должен подходить к играм с запредельным настроем, фокусироваться и относиться к каждому сопернику с уважением. Сказал, что у меня не получится постоянно включать и выключать концентрацию, работая как лампочка.  Нужно было готовиться задолго до матча. Для меня этот разговор стал поворотным моментом.

Я всегда с нетерпением ждал игр против лучших футболистов. Если мне предстояло встретиться с Майклом Оуэном, я думал: «Посмотрим, насколько быстр этот парень. Очень хочу посоревноваться с ним в скорости». Соперничество с Дионом Даблином, Лесом Фердинандом или Данканом Фергюсоном тоже было особенным, так как эти ребята отличались агрессивной манерой и превосходно играли головой.  Я всегда выходил на подобные игры с особенным настроем. Чем важнее матч и выше статус моего оппонента, тем больше мне это нравилось.

Мне все еще предстояло многому научиться. Я понял это в четвертьфинальном матче чемпионата мира против Бразилии, который мы проводили в японской Сидзуоке. Когда я вышел на поле, меня захлестнули эмоции. Бразилия была на втором месте в списке моих любимых сборных после Англии; я обожал их. Играть за свою страну против Ривалдо и Роналдо, лучших в мире на тот момент, было мечтой. Вдобавок, вся моя семья и друзья были там. Казалось, я слышал, как мама скандирует мое имя: «Рио, Рио!». Я знал, что мой отец, братья, сестры и моя девушка Ребекка были на стадионе, и… да, все это было слишком для меня. Когда играл гимн, на глаза наворачивались слезы. Меня переполняли эмоции, в результате чего тот матч прошел мимо меня, и я не показал того уровня, который должен был показать.

Этот урок стал очень важным. С тех пор я дал себе слово, что подобное никогда больше не повторится. Нельзя позволять эмоциям овладеть тобой, нельзя искушаться атмосферой вокруг тебя, иначе ты выпадешь из игры. Ты должен просто отключиться. В тот момент, когда ты начнешь четко слышать, что кричат болельщики с трибун, подумай — «Черт, я теряю нить игры, я недостаточно настроен», — и старайся сконцентрироваться сильнее. Конечно, иногда бывают моменты, когда нужный настрой поймать очень сложно, но порой сама игра делает все за тебя. Помочь вернуть концентрацию может интенсивный темп игры или единоборство с кем-либо из соперников. Возможно, тебе самому удастся с собой договориться.

Игра с Бразилией преподала мне еще один урок. В том матче Ривалдо и Роналдо удалось разыграть блестящую комбинацию между собой, которая просто поразила меня. Вы можете найти видеозапись этого момента на YouTube. Роналдо вошел с мячом с левого угла штрафной площади и отдал передачу на Ривалдо, сделав пару быстрых шагов в сторону ворот. Я отреагировал на это привычным образом, развернувшись к воротам и опустив голову, принялся бежать, потому что подумал, что бразильский форвард тоже устремится к воротам. Но не тут-то было! Он одурачил меня! Он сделал вид, что собирается ворваться в свободную зону, затем резко остановился и вернулся в исходное положение. В то время, когда я несся к воротам как идиот, он сделал шаг назад, выиграв тем самым свободное пространство для удара по воротам. Я подумал: «Черт побери! Я еще с таким не сталкивался!». В тот момент я понял, что мне еще предстоит долгая работа над собой, чтобы стать защитником мирового уровня.  Я запомнил этот трюк, потому что он открыл для меня нечто новое. Он заставил меня осознать, что мне нужно учиться еще. Я всегда выносил урок из своих ошибок. Из этого, в основном, и сложился мой характер. Меня всегда пугала мысль о том, что я когда-либо стану спокоен и доволен тем, чего достиг. Ведь если я успокоюсь, моя нога перестанет давить на газ, стандарты упадут, и я больше не добьюсь успеха.

Ты всю жизнь учишься и узнаешь что-то новое. Никогда не забуду Франка Берроуза, тренера резервной команды «Вест Хэма», который заставлял меня говорить с футболистами, игравшими передо мной: «Ты должен общаться с ними. Подсказывая им, ты облегчишь жизнь самому себе». В один прекрасный день я понял, о чем он говорил, но я не мог это делать, будучи молодым игроком. Мне еще мешало то, что я не чувствовал себя абсолютным защитником. Когда команда проигрывала, они ставили меня в нападение, чтобы я забивал. Таким образом, психологически я все еще был нацелен на атаку. Что еще более важно, в том возрасте я недостаточно концентрировался на матчах, поэтому не знал, каким образом или в каком случае давать подсказки партнерам.

Мой уровень заметно вырос в «Лидсе», потому что я играл и тренировался с игроками более высокого уровня, и, находясь за пределами Лондона, у меня было время более глубоко вникнуть в суть игры. Но окончательно картинка в голове сложилась именно после того Чемпионата Мира. Не знаю почему, но я неожиданно понял: это ответственная работа, и я должен быть уверен, что все идет как надо. Именно тогда я начал говорить на поле и подсказывать партнерам. Позже в «Юнайтед» Никки Батт даже пожаловался: «Черт побери, чувак, я слышу только твой голос, орущий на меня “Левее, правее, слева, справа”!». Конечно же, он шутил. Игроки типа Никки и Оуэна Харгривза говорили мне, что я своими действиями начал упрощать им жизнь на поле. Им не приходилось больше постоянно крутить головой в поисках соперника, потому что я подсказывал, кого закрыть, когда заблокировать передачу и тому подобное. Люди начали мне доверять. Я как будто бы расцвел, и все встало на свои места. С тех пор общение с партнерами на поле и подсказки стали важной частью моей игры. Будь то Пол Скоулз или Майкл Каррик, Гиггзи или Даррен Флетчер – любой из них скажет вам, что все, что они слышали на тренировках или играх – это мои крики. Без сомнений, оказание помощи им помогло и мне.

Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы адаптироваться в «Юнайтед» после перехода из «Лидса». Первая тренировка всегда самая волнительная. Настоящая нервотрепка начинается не тогда, когда ты выходишь на поле перед десятками тысяч болельщиков, а когда тебе предстоит выйти на тренировочное поле и впервые заниматься среди своих новых одноклубников. Ты хочешь заслужить уважение и доказать, что оказался здесь не зря. Первым промахом, который я совершил, была моя слишком осторожная игра. Я боялся совершить ошибку. Когда я в очередной раз на тренировке отдал простую передачу на Гари Невилла, Рой Кин просто взбесился. Он сказал: «Слушай, перестань катать яйца и пасуй вперед, ты не в своем сраном «Вест Хэме» или «Лидсе», усвой это. Играй вперед». Моя первая реакция была: «За что он на меня орет? Я отдал мяч партнеру по команде. Я же не сопернику его пасовал». Но, если подумать, он был прав: мы собрались в той команде, чтобы побеждать, а не просто отбывать номер. Нужно рисковать, если собираешься выиграть.

Над многим нужно было работать. Мне необходимо было достичь их уровня, постоянно подталкивая себя и развиваясь, устраивая для себя испытания. Некоторых подобное может испугать, но я всегда был готов к трудностям, в какой-то степени для меня это было идеальным развитием событий.  Высочайший класс тех игроков помог мне совершенствоваться. На тренировках мне противостояли Руд Ван Нистелрой, Луи Саа, Оле Гуннар Сульшер, Райан Гиггз, Дэвид Бекхэм. Позже это были Уэйн Руни и Криштиану Роналду. Тебе суждено лишь одно – либо держаться на плаву в одной лодке с такими игроками, либо пойти ко дну. Мой профессионализм заметно вырос, так как я не мог позволить себе опозориться. Поэтому мои походы по клубам вынуждены были прекратиться. Я все еще выходил по вечерам, но делал это исключительно в рамках правил.

Тем временем, Дэвид Джеймс познакомил меня с блестящим спортивным психологом по имени Кейт Пауэр. Мы с ним провели всего порядка десяти занятий, которые полностью изменили мой подход к игре. Он научил меня одной очень важной вещи – наглядному представлению. Я начинал психологическую подготовку за несколько дней до начала матча. Я прокручивал в голове свой первый удар головой, первый подкат, первый пас, первый рывок за своим оппонентом. Когда я сталкивался со всем этим во время игры, у меня уже был четкий план действий. Утром в день матча я проделывал то же самое. И это на самом деле работало. К примеру, я представляю себя на стадионе, играющим против Рауля. Он левша, и я в курсе, что он предпочитает подрабатывать мяч под левую ногу. И вот я вижу, как он получает мяч, разворачивается, бьет с левой … и я блокирую удар. Или я представляю, как вступаю в верховое единоборство с Кевином Дэйвисом… и выигрываю эту дуэль.

Тем не менее, мой уровень вырос по большей части благодаря тому, что я каждый день противостоял на тренировках фантастическим игрокам. Луи Саа был самым сложным соперником из них. Он постоянно выскакивал из-за спины, бил с обеих ног, был быстрее всех. Труднее всего ему было противостоять из-за его постоянных движений в противоход. А Скоулзи постоянно видел его рывки и доставлял ему мяч прямо на блюдечке. С этим очень сложно было справиться. Луи был великолепен. Я убежден, что если бы не травмы, он бы стал игроком высочайшего класса. Прекрасный опыт, который многому меня научил.

Интенсивность была в разы выше, чем в предыдущих клубах, за которые я выступал.  И зверское желание победить. На тренировке необходимо было выигрывать каждое единоборство, потому что все футболисты в «МЮ» обладали большим эго. По приезду в Каррингтон вы непременно бы услышали хохот. Если кому-то пробрасывали мяч между ног, он тут же становился объектом для насмешек. Ни при каких обстоятельствах вам бы не захотелось оказаться на месте этого бедняги! В общем, мотивация играть предельно старательно была всегда. Игроки подталкивали друг друга к развитию, и если кто-то халтурил — в дело вступали Алекс Фергюсон или Карлош Кейруш. Однажды мы отрабатывали позиционную игру и тренировались недостаточно интенсивно. Карлош остановил тренировку и строго сказал: «Если не хотите заниматься, уходите отсюда. Нужно делать упражнение как следует». Иногда он нам не нравился, потому что начинал действовать нам на нервы. Тренировка могла быть скучной. Но нам всем его стало не хватать, когда он ушел. Кейруш был одним из лучших тренеров, с которыми я когда-либо работал, потому что у него было четкое видение того, как ты должен играть.

Во времена выступлений за «Вест Хэм» в скорости я не уступал ни одному из форвардов, с которыми встречался в матчах. Когда мячом владел соперник, или когда один из полузащитников или нападающих делал рывок, я обычно говорил про себя: «Я дам этому парню ярд форы, затем догоню его, отберу мяч и заработаю аплодисменты». Во время выступлений в Европе я был вынужден изменить свою игру. Мяч перемещается быстрее, оппоненты быстрее находят свободные зоны, быстрее поднимают голову, пасуют тоже быстрее. Что еще более важно, если они атакуют ворота, им не нужно делать лишние касания для обработки мяча. Одно касание для приема, затем… бах!  Нет времени на раздумия. Мне пришлось научиться держаться ближе к штрафной. Я не мог больше рассчитывать только на свою скорость, потому что иначе меня обставят на самом высоком уровне.

На каком бы этапе своей карьеры вы ни находились, вам нужно постоянно учиться и развиваться, решая новые задачи. Во времена выступлений за молодежку «Вест Хэма» мне противостоял один тип нападающих, затем я попал в основную команду, где соперники уже были сильнее и крупнее.  Ребята типа Марка Хьюза и Леса Фердинанда могли стереть в порошок, оттеснить корпусом, используя свою мощь, и вот они уже с мячом перед воротами, а ты лежишь на газоне. Поэтому мне было необходимо предугадывать подобное развитие событий.  Иногда я касался правого плеча соперника, когда к нему летел мяч, и он ожидал меня справа, а я неожиданно появлялся слева и совершал перехват. Нужно усердно работать, чтобы научиться использовать подобные мелкие хитрости в своей игре. Нил Раддок обычно говорил мне: «Наступай шипами им на спины во время прыжка за первым верховым мячом, когда тот будет в воздухе». Поэтому периодически, когда мяч поднимался высоко вверх, а арбитр смотрел на него, я прыгал, опираясь шипами о спину соперника. После этого многие нападающие просто боялись подойти близко все оставшееся время игры.  Иногда приходится делать так во время тяжелых игр. Ты пытаешься сделать что-то не по правилам, надеясь, что рефери этого не заметит, зато форвард сразу поймет, с кем имеет дело. Но я не настолько жесткий или, может быть, даже жестокий игрок. Я всегда старался полагаться на свой ум, пытаясь сыграть нестандартно, чтобы добиться успеха.

Я играл бок о бок со многими замечательными футболистами, но должен отметить, что лучшим моим партнером за все время был Неманья Видич. Нас объединяло то, что мы оба обладали неиссякаемым духом соперничества, и каждый из нас хотел быть лучшим из лучших. Мы обменялись друг с другом огромным опытом. Как только он прибыл в клуб, ему было очень сложно. Его купили в середине сезона, и все задавались вопросом: «А кто этот парень? Он не готов играть за Манчестер Юнайтед». Ему многое пришлось доказать в первый год пребывания в команде. Для него было большим шагом вперед перебраться из российской лиги и противостоять на тренировках игрокам уровня Руни, Саа, Ван Нистелроя. Физически он не был готов к чемпионату Англии и вообще ничего не знал об игре в местной лиге. Однако Неманья набрал мышечную массу в тренажерном зале, понаблюдал за игрой и быстро ее освоил. Через некоторое время он стал великим игроком, коим является до сих пор. Он всегда был жестким, поэтому вскоре привык к игре в Англии. Подкаты и борьба, которую мы вели в Премьер-Лиге, могли быть признаны фолами в Европе и России, поэтому ему требовалось время на адаптацию.

Мы идеально друг друга дополняли. Сложно объяснить, почему сложилось именно так. Все происходило на инстинктивном уровне. Защитники должны иметь чутье. Просто он был способен чувствовать один вид угрозы, тогда как я имел чутье к другому виду, поэтому мы могли играть вместе даже с закрытыми глазами. Я всегда знал, что будет делать Неманья, он же всегда знал, каков будет мой следующий шаг. Мы сливались воедино. Некоторые взаимоотношения на поле легко объяснить, можно долго их обсуждать и вдаваться в подробности. Но такие связки обычно не развиваются естественным образом. Мой дуэт с Видой был максимально гармоничным, так уж сложилось.

Часть оборонительных обязанностей – это единоборства один на один. Другая часть – это контроль игровой структуры вокруг тебя. Если в команде все 11 человек выигрывают дуэли с соперником, каждый на своем участке поля, то у вас есть шансы победить. Но для того, чтобы выигрывать отдельные единоборства, нужно иметь определенную подготовку. Поэтому необходимо учитывать все. Я всегда думал: «Если я сдержу обоих нападающих, или одного форварда и “десятку” за ним; если они поймут, что я слишком силен для них или слишком быстр, слишком умен или слишком хорошо настроен – у нас будет шанс одержать победу». Именно это мы с Видой говорили друг другу: «Если сделаем нашу работу и оставим свои ворота сухими, мы победим».

Перевод: Егор Сельдев 

Благодарности

Предисловие

Почтение